=  Геннадий Филиппович, вы = единственный профессор-славист в Центральном Черноземье. Накладывает ли это на вас определенные обязательства, ответственность?

 =  Ответственность прежде всего за то, чтобы русский человек не забывал, что он = славянин и что вокруг него = братья-славяне. Важно, чтобы мы прониклись тем, что, допустим, у белоруса, украинца не просто какой-то деревенский говор. Это национальные языки, к ним надо относиться с уважением. Я всегда с каким-то предубеждением смотрю на людей, которые неуважительно относятся, например, к украинскому языку… Это = национальный язык, язык Тараса Шевченко, Леси Украинки и Ивана Франко. Каждый национальный язык хорош по-своему. Не надо его сопоставлять со своим по принципу «этот культурный, а этот = некультурный».

Я стою за то, чтобы люди как можно больше проявляли интереса к славянским языкам: болгарскому, чешскому, польскому, русскому, сербскому = основным языкам славян. И главное = чтобы на этой базе хорошо знали свой родной язык. Когда слушаешь наших чинуш-начальников, слушаешь радио, телевидение = это ужас! Столько безграмотности!

Языку надо учить, и через знание воспитывать любовь к языку. Знанием и любовью живет наш язык. Эта задача выполняется еще и  в преподавании славянских языков, в праздновании Дня славянской письменности и культуры. Я считаю, что это и День русского языка в том числе, потому что не будь славянской письменности = где был бы наш русский язык? Смотрите: украинский язык, оторвался от старославянского и древнерусского за счет давления на него польской шляхты, и белорусский язык также. Они развивались в условиях диалектов, и поэтому кому-то эти языки кажутся деревенскими.

Наш язык, русский, вышедший из Киева и Новгорода, развивался уже не на диалектах, он стоял над диалектами благодаря влиянию образцового старославянского языка, а также светского языка юридических и деловых документов, наконец, художественной литературы.

Знание старославянского языка придало литературность русскому языку, ставшему языком высокого уровня, на который ориентировались писатели XVII-XVIII веков. Потом уже А.С. Пушкин и другие писатели как истинные мастера русского слова дорабатывали наш литературный язык. Пушкин брал за образец язык русского народа, городского населения. Если он что-то брал из сельского, то это были народные поэтизмы, которые были одинаковы и в северных деревнях, и в южных. Это были не диалектизмы, а высокие понятия, прекрасно отработанные веками в фольклоре: былинах, сказках, песнях и т.д. И Пушкин объединил главные вещи: городскую речь и хорошую фольклорную речь. Всё вместе это дало национальный русский литературный язык, который нам своими произведениями дал Александр Сергеевич. Пушкин никогда не пользовался «чужими» словами, которые можно было бы сказать по-русски, в отличие от наших малограмотных министров с их «трендами» и «брендами».

 =  Вы бываете в зарубежных поездках. Как там относятся к русскому языку, вообще к славянским языкам?

 =  Сейчас выехать за границу для российского профессора = большой тяжкий труд, потому что командировки часто не оплачиваются, приходится ездить за свой счет. Поэтому я езжу в те страны, куда вынужден ездить. Например, в Германию = там дочка живет. Так вот в Германии даже в крупных университетах русский язык фактически не изучается, как и другие славянские языки. За исключением Берлина, Мюнхена. Затухает изучение русского и славянских языков в Дрездене, Лейпциге, Халле = бывших крупных центрах немецкой славистики.

В Польше сейчас не развито массовое изучение русского языка. Если раньше он изучался в обычных школах, то сейчас = только в специализированных гимназиях. Правда, в вузах интерес пока сохраняется. Например, в этом году филологический факультет ВГУ набирает на бюджет всего лишь 26 первокурсников, а только Ягеллонский университет, педуниверситет и несколько негосударственных вузов Кракова набирают на русский язык более ста будущих специалистов в год. Вот теперь и думай, кто будет готовить наших учителей! Скорее всего, не мы, а поляки.

Кстати, интересно, что русский язык сейчас в скандинавских странах  да и в других государствах Европы (Голландия, Франция, Финляндия, Швейцария и др.) преподают в основном поляки, а не русские!

Недавно я был в Армении и убедился, что там русский язык знают хорошо. Хотя в Ереване названия улиц пишутся на армянском и английском языках, и только табличка на улице Пушкина была написана по-русски! А приезжал я тогда в Ереван на пушкинскую конференцию, чтобы поддержать единомышленников = пушкинистов Армении.

 =  На филологическом факультете ВГУ  организована лаборатория воронежского лингвокраеведения. Одна из первых в стране. Чем она занимается? Каковы итоги её работы?

 =  Наша кафедра славянской филологии уникальна во многих отношениях. Например, многие университетские кафедры были организованы после Великой Отечественной войны. А кафедра славянской филологии Дерптского (Юрьевского) университета в 1918 году в полном составе прибыла в Воронеж. Причем это был блестящий состав профессоров! Современная кафедра славянской филологии является прямой преемницей тех лингвистов и продолжает научно-педагогические традиции кафедры славянской филологии (1918-1921 гг.), заведующим которой был крупный российский славист профессор Г.А.Ильинский (1876-1938), автор “Праславянской грамматики”,  не утратившей своего значения и до сих пор. Многое в научном отношении шло и от другой кафедры = сравнительного языкознания и санскрита, возглавлявшейся профессором Д.Н. Кудрявским (1867-1920). В первые годы сербохорватский язык филологам преподавал профессор Г.Т. Чуич (1891-1941), будущий ректор ВГУ, серб по национальности.

Наша область уникальна в языковом отношении. Возьмем соседнюю Курскую область = там есть диалекты, идущие из далёкой древности: щигровский, обоянский... Буквально заповедник говоров! А наша область = территория довольно позднего массового заселения = XVI-XVII века. Первые поселенцы жили тут, конечно, с незапамятных времен. Они заселили берега Дона гораздо раньше, чем князь Игорь вышел на половцев, а рвался он к русскому Дону! Поэтому для меня, несмотря на изыски официальной истории, абсолютно ясно, что Воронеж древнее Москвы. Наша территория заселялась со стороны Сумщины (жители былых Черниговского и Курского княжеств заполняли нашу территорию вплоть до XVI века). В XVI веке сюда вынуждены были переселяться жители Украины, спасаясь от геноцида, устроенного поляками-католиками. А в XVIII веке изменилось заселение Воронежской губернии: ее стали заселять новгородцы, жители Подмосковья, ярославцы…

Парадоксальный факт: вроде наш климат лучше подмосковного. Но вот факт: в те времена высланные на поселения крепостные крестьяне вымирали целыми сёлами! Видимо, условия жизни были все-таки тяжелыми: вовремя землянки не построили, не подготовились к переселению, опять же эпидемии. И все-таки укрепились у нас подмосковные сёла. В память о прежнем месте жительства переселенцы давали старые названия новым населенным пунктам (Каширское, Можайское…). По говорам можно сказать, что у нас даже внутри сел есть разное население: гжельская сторона, рязанская.

Наши воронежские говоры очень мозаичны: и русские, и украинские. Всё это надо исследовать. Такая языковая мозаика требует знания истории сёл, истории взаимодействия говоров. Я понял, что для этих целей необходимо создать лабораторию воронежского лингвокраеведения. И в её задачи должно входить изучение воронежских говоров и региональной ономастики. Возникла мечта: подготовить ономастическую энциклопедию Воронежской области. Ведь это не просто имена собственные, это следы труда человека на земле, воплощённые в имена.

К сожалению, очень многое со временем уходит. Если в царские времена, скажем, в селе жило полторы тысячи людей, то сейчас живут несколько человек, да и те = дачники. Большинство сёл такого типа = уже мёртвые. Многие воронежцы в паспортах имеют адрес рождения, а в реальности этих мест уже нет. Люди наведываются на эти территории, приезжают к своим родным могилам, которые бывают уже распаханными, находят какие-нибудь холмики, ставят опознавательные знаки и справляют свою плачевную тризну, потому что ушло безвозвратно их культурное прошлое, их детство с дедушками и бабушками, которые несли нашу старую культуру. Всё это уходило и уходит постепенно. Уйдёт = останутся только чиновничьи говоры да их законы. А вот настоящее народное искусство, истинно народное слово = оно может уйти бесследно. Вот поэтому мы и организовали эту лабораторию.

Многое в свое время сделала для изучения воронежских говоров профессор Валентина Ивановна Собинникова. Поэтому лабораторию мы назвали её именем. И я рад этому названию! Справедливость восторжествовала, поскольку этот человек был незаслуженно подзабыт. Она при жизни не получила почётного звания заслуженного деятеля науки (мы не раз подавали на неё наградные документы, но почему-то ничего не вышло). Она была очень скромным человеком. Зато за неё не стыдно ни перед кем. По её учебникам учились и учатся студенты в России и за рубежом. Это был очень хороший человек, простой, прямой и знающий своё дело.

К столетию со дня рождения В.И. Собинниковой была организована международная научная конференция, опубликовано два тома сборника «Материалы по русско-славянскому языкознанию». Но никто это не оплатил = ни Российский гуманитарный научный фонд (а заявка подавалась), ни университет. Члены кафедры собрали свои деньги = и провели мощную конференцию на высшем уровне.

 =  Этот международный научный сборник стал своеобразной визитной карточкой кафедры?

 =  «Материалы по русско-славянскому языкознанию» претерпели серьёзные изменения. Сборник был межвузовским, стал международным (авторы и члены редакции представляют многие славянские страны), объем доходит до 400 страниц. И тома стали посвящаться определенной проблеме. Публиковались специальные выпуски, посвящённые Александру  Пушкину, Марине Цветаевой, «Слову о полку Игореве», Владимиру Далю, Адаму Мицкевичу, Николаю Гоголю, а последний том посвящен Антону Чехову.

Трудность в том, что и собрать серьёзные статьи сложно (а мы проводим тщательный отбор для публикации), и выбить финансы на издание непросто. Деньги по нашим временам смешные: несколько десятков тысяч рублей. Ведь мы публикуемся не через издательство (так дороже), а сами редактируем, создаем макет и сдаём в типографию.

 =  Что ещё издаётся силами лаборатории?

 =  В этом году планируем издать третий выпуск научного сборника «Воронежское лингвокраеведение». Он посвящён не только филологии, но и этнографии, культуре Воронежской области. Мы заказываем статьи авторам. Отрадно отметить, что на наши просьбы активно отзываются наши украинские коллеги (особенно из Луганского национального университета имени Т.Г. Шевченко). В сборнике полноправно существует рубрика, посвященная исследованиям наших украиноязычных районов. Интеграция наук привела к интеграции людей, и очень здорово, когда мы понимаем друг друга независимо от языков, на которых говорим. К сожалению, с Европой такой интеграции пока не получается. Наша страна вступила в ВТО, но  Европе мы не нужны, ведь даже в славянских странах (Болгарии, Польше) постепенно переходят на английский язык = не самый культурный и сильный в смысле образности. Английский язык = сравнительно молодой, но очень популярный язык благодаря экономическим возможностям США.

Мы работаем также над словарями. Когда я ещё был студентом, меня сильно возмущало то, что нам запрещали издавать словари. Я хотел сделать словарь этнонимов (названий народов) славянских языков. А в университетском издательстве сказали: «Нет! Нельзя = этим занимается только Москва». И когда я защитил свою кандидатскую диссертацию, всё равно в монографию в качестве приложения вставил фрагмент своего словаря на букву А. Мне было интересно показать, что есть в нашем языке. А в середине 1980-х годов Центр был уже ослаблен, стали публиковаться региональные словари народных говоров: архангельских, брянских, орловских, других регионов. Стало понятно: пришла пора и нам взяться за словари воронежских говоров. Мы начали работать сразу над двумя словарями = украинских и русских говоров, потому что наш регион на половину украиноязычный. Работу над русским словарем возглавил я, над украинским = доцент М.Т. Авдеева, украинка по национальности. Благодаря кропотливому труду наших преподавателей, лаборантов, студентов и аспирантов мы уже завершили издание двух томов словаря украинских говоров Воронежской области и двух томов словаря русских говоров Воронежской области.

Картотека словаря русских говоров огромна. Пока опубликована лишь малая часть до буквы Й. Сейчас, к сожалению, нет возможности посылать экспедиции в украинские села Воронежской области, поскольку среди студентов нет украинистов-специалистов, которые могли бы работать со словарем. Поэтому одна надежда на цифровые диктофоны = собранные записи правильно расшифруют специалисты на кафедре.

В планах лаборатории = продолжить издание словаря русских говоров, еще томов 6-8 получится. Каждый год мы высылаем диалектологические экспедиции, поэтому картотека пополняется новыми словами, указаниями на исследованные населенные пункты. Новые выпуски наших словарей с нетерпением ждут как ученые в регионах нашей страны, так и слависты Украины, Белоруссии, Болгарии, Польши, Финляндии и других стран. Как опубликуем = сразу разошлем коллегам!

Кроме того, в рамках «Ономастической энциклопедии Воронежской области» я готовлю двухтомное издание Словаря микротопонимов Воронежской области (ранее мною был издан однотомный словарь).

 =  Геннадий Филиппович, вы также возглавляете Воронежскую ономастическую школу…

 =  К сожалению, сейчас наступило время ухода из жизни выдающихся специалистов в этой сфере. Осенью не стало крупнейшего славянского ономаста профессора Ю.А. Карпенко из Одессы = безукоризненного учёного и человека. Недавно ушла из жизни А.В.Суперанская, родоначальник отечественной теоретической ономастики. 11 июня скончался основатель ономастической школы в Тюмени, выпускник нашего факультета, профессор Н.К.Фролов. В прошлом году умер воронежский профессор Ю.А.Рылов, крупнейший специалист по романской ономастике...

Так случилось, что из профессуры нашего региона в  ономастике я остался один. Но, как говорится, и один в поле воин. Пока позволяет здоровье, продолжаю работать. Это непросто = одному тащить серьезный научный воз. Конечно, у меня есть ученики, кандидаты наук, аспиранты, прекрасные студенты. Но сейчас возникли сложности с аспирантурой: почти все места ушли на естественные факультеты. И мои ребята уходят в другие вузы, работают обычными доцентами, но ономастикой почти не занимаются. Они бы должны работать у нас в ВГУ. А мы распыляемся, людей невозможно удержать, нет свободных ставок.

А ономастическая школа у нас сохраняется. Правда, Москва её официально никак не признает. Хотя у нас выпускается колоссальное количество литературы по ономастике, в этом отношении мы стоим на передовой позицией по отношению к другим городам и ономастическим школам. Нужна свобода кадров, как это было раньше = оставлять исследователей на кафедре, давать год на подготовку монографии… А то, что у нас сейчас творится с высшим образованием = афера. Ну нельзя заставлять трудиться профессоров и доцентов по 900 часов! Да и простых преподавателей тоже. В Польше, например, профессор работает 400 часов в год. Тогда и отдача есть, с тебя требуют публикаций, участия в международных конгрессах. У них зарплата намного больше, поэтому они могут съездить на конференцию не только за счет университета, но и за свой счет. А в нашей стране сейчас дешевле улететь в Европу, чем перемещаться по России.

 =  Сейчас стало модным популяризировать науку людьми, от неё далёкими. Как к этому относиться?

 =  С этим нужно вести жесткую непримиримую борьбу. Сейчас эта обычная бредовая наука расползается по миру и по нашей стране. Например, на уровне эстрады наш сатирик Михаил Задорнов решил попробовать себя в этимологии слов русского языка, выдавая такие «перлы», что учёные хватаются за голову. А публике смешно, она верит юмористу!

А еще у нас появились так называемые православные учёные, которые несут такую ахинею… А ведь церковь = серьезный монолит, проводник морали, и самое страшное, когда к ней прилипают такие люди. Этого нельзя делать. Церкви, действительно, есть что поведать, например, про подвиги святых, про мораль и нравственность.  Но это должны делать люди с чистой душой и помыслами.

То же самое я могу сказать об ономастике = науке об именах собственных. Хорошего словаря в книжных магазинах днём с огнём не сыщешь, а вот псевдонаучных трудов, в которых говорится, что все Николаи импотенты, а Иваны = наоборот, хоть пруд пруди. Имена даются людьми. Но в языческой древности имя человеку давали не при рождении, а при инициации. За человеком наблюдали, и имя давали по его характеру, возможностям. А сейчас-то имя дается, когда ребенка еще никто не знает! В игру входит отсутствие вкуса у тех, кто дает имена, и в целом, неряшливость в именах. У нас была студентка с именем Ярославна = родители в качестве имени дочери использовали отчество персонажа «Слова о полку Игореве». В ЗАГСе разрешили записать такое имя в свидетельство о рождении.

Или антропонимическая трагедия поэтессы Риммы Казаковой. Она вспоминала: «Это я сейчас стала Риммой, а ведь раньше было имя Рэмо = Революция, Электрификация, Мировой Октябрь. Такое имя отец дал. Потом подросла, многое поняла, сходила в церковь, стала Риммой».

 =  Помимо научно-педагогической деятельности вы много времени уделяете хобби. Чем увлекаетесь?

 =  Раньше у меня было очень полезное увлечение = собирание художественных открыток. Я собрал практически всё, что тогда издавалось, поэтому провести своих знакомых по залам Русского музея или Дрезденской галереи для меня было не сложно. Сейчас, к сожалению, такие открытки собирать невозможно, их просто нет. Посмотрите, в советское время школьники, студенты, учителя = люди с небольшими стипендиями и зарплатами = получали прекрасные знания в области искусства, культуры через… открытки. Ещё был журнал «Огонёк», который публиковал развороты с прекрасными иллюстрациями мировой живописи. Сейчас этого уже нет.

Я бы на государственном уровне возродил выпуск доступных открыток, художественных и с портретами писателей, художников, ученых, композиторов, исторических деятелей, чтобы их могли покупать и собирать даже дети. Ведь это то разумное коллекционирование, в результате которого человек познаёт мир прекрасного. Телевидение сейчас не дает ничего из того, что было.

На мой взгляд, мы народу культуры недодаем. Смотрите, в пушкинскую эпоху и даже раньше, чем славился лубок? Он был и как стенгазета = подхватывал всё. Например, Отечественная война 1812 года = публиковались лубочные картинки замечательного русского художника А.Г. Венецианова. А ведь были вообще открытки, которые были сами по себе уникальны. Вспомните, была такая Мариинская община = она организовала фонд для раненых в Первой мировой войне. И очень многие художники бесплатно рисовали для этой общины именно открытки = М.Нестеров, И. Репин, Л.Пастернак = отец Б.Пастернака. Наши выдающиеся художники создавали открытки, которые никогда потом не публиковались как живопись или графика, а именно сохранились только как открытки. Так же, как и некоторые рисунки Владимира Маяковского остались только на конфетных обёртках, сохранившихся у коллекционеров.

Здесь государство должно взять инициативу в свои руки, чтобы наша молодежь воспитывалась на традициях русской и мировой культуре, а не на каком-то культсуррогате.

Раньше я собирал календарики. Они интересны с точки зрения того, что фиксируют определенные вехи в нашей жизни. Воронеж прежде был беден на календарики. А позже их стали печатать с изображением памятников, знаковых мест. Кстати, наши воронежские сувениры сейчас настолько бедны. С одной стороны, их стало много. А с другой… = изображён на них в основном один котёнок с улицы Лизюкова. Я считаю это оскорбительным для воронежцев. Ведь создателей знаменитого мультфильма не интересовало, кто такой генерал Александр Ильич Лизюков, погибший за освобождение Воронеж от фашистов. Для них главным было соответствие глагола лизать и существительного котёнок. Воронеж превратился в какой-то кошачий город! И Петра Первого на сувенирах почти нет. Вы не увидите на них памятников Кольцову или Никитину… Парадоксально, но в Воронеже нет памятника Г.Н. Троепольскому, зато есть памятник герою его самого известного произведения = Биму. Нам надо возрождать воронежские народные промыслы, рамонскую керамику, свистульки, игрушки. А сейчас гостям города предлагается сувенирный кич, и очень даже дорогой.

Давно собираю миниатюрные книги. Они сами по себе произведения искусства, да еще занимают так мало места.

Когда я увлекся литературной ономастикой, меня потянуло на сувениры, связанные с русской и мировой литературой. В моей коллекции есть значки с портретами писателей, с изображениями героев литературных произведений. Есть мелкая пластика: бюсты Пушкина, Лермонтова, Чехова, Дама с собачкой, Красная шапочка, Кот в сапогах... Много пушкинских сувениров = карандашницы, кружки с его портретом.  Есть у меня и колокольчики из разных городов, которые я посетил. Совы накопились, их мне дарят как символ мудрости. У меня даже есть Крокодил Гена с гармошкой, которого сделали в Китае.

 =  Геннадий Филиппович, у вас в квартире много деревянных скульптур…

 =  А это моё увлечение связано с Якутией, где я три года работал по распределению после окончания университета. Исходный материал для лесной скульптуры я в основном набирал весной, когда река несла большое количество отходов: из берегов вытаскивало корни, стволы деревьев, ветки. Как-то прогуливался я по тайге, увидел на верхушке березы ветку в виде фламинго, конечно, залез на вершину дерева, начал подпиливать ветку и упал с большой высоты, зажав ее в руках! Конечно, было больно, но память в виде прекрасного и неповторимого фламинго осталась. Сейчас моё зрение уже не то, поэтому я перестал вырезать по дереву, рисовать.

Моё хобби теперь = как можно больше прочитать литературы, чтобы  вложить это в свои исследования и как можно больше рассказать людям интересного и познавательного.

Беседу вел Сергей ПОПОВ