«С ЧУВСТВОМ ПОНЯТНОГО ТРЕПЕТА…»

Общество Юго-Восточных железных дорог в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков приступило к выпуску серии справочников-путеводителей «Спутник пассажира». Из печати успели выйти только три книжки. После Октябрьской революции 1917 года общество Юго-Восточных железных дорог перешло в руки государства. Времена наступили беспокойно-тревожные. Одним словом, стало не до книг. Однако память об этой книжной серии живет. Первый выпуск «Спутника пассажира…» 1899 года выпуска хранится в музее истории ЮВЖД. О судьбе второго выпуска долгое время ничего не было известно. Тем более примечательно, что его следы обнаружились совершенно случайно в Россоши.  

Счастливым обладателем этого выпуска является библиотекарь линейной научно-технической библиотеки на станции Россошь Ольга Павловна Наталич. Для участников мероприятия она принесла хранившийся у нее дома старинный фолиант 1900 года издания – «Спутник пассажира…» Затем информация о проведенной презентации появилась на сайте научно-технической библиотеки ЮВЖД. Так неожиданно открылась судьба второго выпуска «Спутника…»

«Спутник пассажира» представляет собой издание небольшого, как принято говорить, стихотворного формата в твердом переплете, с обложкой из коричневого коленкора. Как и в других старинных книгах тех времен, полное название «Спутника…» звучит длинно и обстоятельно, чтобы читатель мог сразу получить исчерпывающую информацию: «Издание общества Юго-Восточных железн. дорог. Спутник пассажира по Юго-Восточным железным дорогам. Выпуск II. Балашово-Харьковская, Донецкие Каменноугольные, Восточно-Донецкая и Елец-Валуйская линии. Шестьдесят восемь иллюстраций в тексте, три отдельных плана городов и карта Юго-Восточных железных дорог. Составил А.И. Родзевич, коммерческий агент Юго-Восточных железных дорог».

 Возможно, современное общество в силу ускоряющегося темпа жизни, роста скоростей при передвижении из одной точки Земли в другую окончательно лишило себя романтически-загадочного восприятия жизни и окружающей действительности. Прагматизм и постоянная нехватка свободного времени вытесняют из души необходимость неспешно созерцать и удивляться. Эти чувства заменены «пожиранием» на бегу килобайтов онлайн-информации. Поэтому сегодня такие подробные, обстоятельные книги-справочники, как «Спутник пассажира…», не издают. А жаль! Не попасть под гипнотическое обаяние автора –  «коммерческого агента Юго-Восточных железных дорог» – невозможно. Скрупулезность, точность в описании, обилие полезнейшей информации на бытовые, экономические, географические, социально-культурные и исторические темы по-настоящему увлекают. Будто перед тобой не справочно-информационная литература о городах и железнодорожных станциях, местах их расположения, а настоящий дорожный роман. Главный действующий герой в нем – читатель, невольно причисливший себя к страстным путешественникам, например, из Ельца в Валуйки или по Донецкой каменноугольной линии с ее степными раздольями, а еще лучше – едущим вслед за повествованием автора из  Харькова в Балашов, из тихой, певучей Малороссии к раздольным берегам великой реки Волги.

Подчинившись авторской воле, в соответствии с сословным происхождением и служебным чином занимаем место в вагоне подобающего класса и поудобнее устраиваемся у окна в предвкушении дорожных впечатлений. Путь предстоит неблизкий: Балашово-Харьковская железнодорожная линия, по данным «Спутника…», протянулась на шестьсот двадцать верст.

     Спасибо А.И. Родзевичу за кропотливый труд, ясно нарисованную картину Харькова тех лет, за его образный язык. Как тут удержаться от соблазна, чтобы не процитировать автора в момент переезда из Малороссии в исконно русские провинции: «Прощай край, "где все обильем ды­шит, где реки льются чище серебра, где ветерок степной ковыль колышет, и в вишневых рощах тонут хутора..., где о старине поет слепой Грицько, а парубки, кружась на пожне гладкой, взрывают пыль веселою присядкой…" Одним словом, про­щай чудная, благословенная Малороссия и... здравствуй, суровая, угрюмая, как твоя при­рода, но одинаково милая русскому сердцу Великороссия. Мы в Воронежской губернии»!

Участок Балашово-Харьковской линии, проходящий по Воронежскому краю и описанный автором «Спутника…», нам особенно дорог. Поэтому чуть замедлим ход «книжного паровоза», чтобы не упустить важные и интересные для читателя моменты переезда. Учитывая, что такие крупные населенные пункты, как Валуйки, Алексеевка и Бирюч, в наше время относятся к Белгородской области, первую остановку совершим в старинном и богатом на славную историю Острогожске.

По оценке автора, «станция Острогожск III класса. Буфет с холодными закусками; дамская уборная, телеграф. Положение станции у бойкого торгового города, каким следует считать город Острогожск, несомненно, повлияло на коммерческую деятельность станции… Город Острогожск   - уездный город Воронежской губернии, в 97-ми верстах к югу от Во­ронежа и в 298  - от Харькова, наконец, в 325 саженях от станции железной до­роги».

Далее дается подробнейшая историко-географическая справка уездного центра. Основан город в 1652 году: «по указу царя Алексея Михайловича  воевода  Арсеньев устроил на Острогожском го­родище новый Острогожский острог, а в этом остроге устроил на вечное житье нововыезжавших черкасов: полковника Ивана Дзинковского, обозного, писаря, сотников, есаулов, знаменщиков, попов и рядовых, всего 1.000 человек…» А.И. Родзевич подробно описывает социальную структуру города с его больницами, лавками, ярмарками,  ресторанами, гостиницами. Подчеркивает его исключительно важную историческую роль в войне императора Петра I со шведами: «В 1696 году Острогожск был свидетелем достопамятного свидания Петра I с гетманом Ма­зепою, где император, вызвав гетмана пря­мо из степей крымских, благодарил его лично за услуги, оказанные при осаде Азова…»  Автор рисует промышленно-экономический портрет города: «Еще до недавнего вре­мени Острогожск представлял  крупный торговый центр по отпуску сала, за состоянием цен на которое в этом центре следили европейские рынки; тот же город вел ранее значительную торговлю местною и привозною рыбою, отчего он назывался Рыбным. В настоящее время в городе имеется мыловарный завод, два колбасных, два свечно-восковых и воскобойных заво­да, один анисовый, одна табачная фабрика и один завод минеральных вод – вот что осталось от прежней фабрично-завод­ской жизни города…»

Географические, исторические, этнографические сведения о местностях и населенных пунктах Коротояк, Урыв, Копанище, Селявное, наконец, Дивногорье, по территории которых проходит железнодорожная линия из Харькова на Балашов, поражают глубиной авторского познания, умению акцентировать внимание читателя на самых важных фактах, без которых прелести путеводителя не было бы.

 Не откажем и мы себе в удовольствии, чтобы не притормозить на несколько мгновений в удивительно красивом месте, где Тихая Сосна впадает в Дон, где, собственно, когда-то пролегала граница Острогожского и Бобровского уездов, тем более что сам автор признается: «Спутник» может посоветовать путеше­ственнику, располагающему ограниченным количеством времени, проехать этот перегон от станции Копанище до станции Лис­ки, заручившись позволением попутного железнодорожного начальства стоять на пло­щадке вагона, находящегося в конце (хво­сте) поезда. Только путем подобного осмо­тра можно получить цельное впечатление замечательно живописных мест этого ме­лового донского побережья».

Надо признать, что составитель справочника, скромный коммерческий агент Юго-Восточных железных дорог А.И. Родзевич, не лишен качеств поэта и философа. Прощаясь с Малороссией, он цитирует стихотворные строки о крае, к которому сам неравнодушен. В восьмой главе «Юго-Восточная ж.д. Донецкого каменноугольного района» он рассказывает о Екатеринославской губернии. Размышляя над историческими особенностями края с его разноплеменным населением, как бы в подтверждение достоверности излагаемого он приводит строки из поэмы А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: «Там все Европой дышит, веет, // Все блещет югом и пестреет // Разнообразностью живой. // Язык Италии златой // Звучит по улице веселой, // Где ходит гордый славянин, // Француз, испанец, армянин, // И грек, и молдаван тяжелый, // И сын египетской земли…»

Приближаясь к Дивам, автор не скрывает эмоций: «Из окон вагона от­крывается чудный вид на левый берег Дона с нависшими громадами меловых гор Диво и Шатрищегорья. Мы в русской Швейцарии!..» Вдохновенно он сравнивает  пронзительный сигнал паровоза с посвистом соловья-разбойника XIX века, который везет пассажиров «под сладкие напевы тихого Дона Иваныча»: «Двадцатидвухверстное простран­ство между станциями Копанище и Лиски поезд… то помчится по лугам пойменным на берегах Тихой Сосны, то, замедлив ход, начинает ползти, извиваясь змеей, по живописному Донскому ко­согору, то, прячась в Шатрищское ущелье, то, вырываясь из него на Божий свет, про­ходит мимо пещер и тайников, где некогда спасались от суеты мирской действи­тельно великие сподвижники, то, наконец, совершенно медленным шагом проходит по крутому, обрывистому берегу Дона: с чувством понятного трепета смотрит пассажир на срезанную меловую громаду гор со знаменитыми «столбами» Больших и Малых Див, ежеминутно как бы готовыми упасть и задавить весь поезд, а слева его глазам представляется одна лишь река без берегов. Но трепет ваш напрасен...»

 В следующее мгновение на смену поэтическому настроению приходит проницательная мудрость философа: «Глубокий мрак покрывает ранний период истории Дивногорья и Шатрищегорья, одинаковых как относительно их геологического происхождения, так и по той роли, которую они играли в древней истории придонского края. Все они… носят на себе следы давнишнего пребывания какого-то пещерного народа. Пе­щеры замечательны по тонкости и прочности работы, очевидно созданные умелыми ру­ками многочисленной толпы…»

И, наконец, в авторе вновь пробуждается историк. Описание Дивногорья, как и других территорий, по которым пролегает железнодорожная линия из Харькова в Балашов, в очередной раз подтверждает его любовь к «приметам старины глубокой»:  «По истории известно, что здесь проис­ходила в 1671 году схватка царских войск с Фролкою Разиным, причем последний был убит. Здесь острогожские черкасы встречали спод­вижника императора Петра,  знаменитого адмиралтейца  Феодора Мат­веевича Апраксина по пути в Азов в 1702 г. ...Дивы упоминают­ся в первый раз в Пименовском путешествии под 1389 годом, где говорится: «Приплыхом къ Тихой Сосне и видехом столпы белы, дивно ж и красно стоять рядом, яко стези малы, белы ж и светлы зело…»

Не остыв от живописных картин Дивногорья, мы уже делаем остановку на вокзале в Лисках. Узнаем, что «станция Лиски II класса. Буфет с горя­чими кушаньями; мужская и дамская уборная; зал I и II класса, большой зал для пассажиров III класса и отдельный навес для пассажиров IV класса; в зале I и II классов имеется книжно-газетный шкаф, а на станционной площадке –лавочка с бакалейным товаром, возле которой всегда тол­пятся (к приходу пассажирских поездов) женщины-малороссиянки в своих живопис­ных костюмах, предлагающие местные изделия: ковры и кушаки, выделываемые пер­вые – в селе Урыв соседнего Коротоякского уезда, а кушаки в селе Тишанке Бобровского уезда».

К слову сказать, автор не сильно задерживает внимание читателя на Лисках (скорее всего о нем был подробный рассказ в первом выпуске), торопит в путь. Впереди – Бобров, уездный центр. Чувствуется, что его симпатии к этому уездному городу весьма даже высоки. По сведениям А.И. Родзевича, Бобров­ский уезд занимает второе место в губернии по количеству проживающих – 288 179  человек, первое место  – по скотоводству. Некоторые данные действительно любопытные: в уезде в 1897 году насчитывалось 59 435 лошадей, 60 356 голов крупного рогатого скота, овец простых – 129 528, тонкорунных – 18 259 голов, свиней – 23 895 и коз – 1 546 голов. Особую известность уезда в стране и за рубежом получило разведение битюгов (ломовых лошадей) и орловских рысаков. Разведению битюгов способствовал Петр I, он прислал сюда голландских и датских жеребцов, чтобы  скрестить с мест­ными крупными кобылами. Позже битюгская порода была улучшена примесью рысистой орловской крови. Вот какие характеристики этой породы приводятся в «Спутнике…»: «Рост битюга средний (до 6 вершков), грудь широкая, ноги со щетками, но довольно сухие. Крестец и спина широкие, мускулистые; масть гнедая, пегая и серая... До сооружения Нижегородско-Московской железной дороги на битюгах перевозилось огромное количество товаров между Москвою и Нижним Новгородом…»

Фабрично-заводская деятель­ность Бобровского уезда на тот момент была представлена 279 предприятиями, из которых 148 представляли собой кирпичное производство, 41 – овчино-тулупное, 40 – маслобойное, 31 – кожевенное. Были также крупорушки, винокуренные, салотопенные, колбасные, сахароваренные заводы, паровые мельницы и другие производства.

От Боброва до Балашова – путь по-прежнему неблизкий. Чтобы читателю не было скучно в дороге, автор «Спутника…» охотно продолжает знакомить пассажиров с наиболее яркими пунктами назначения. Рассказ об истории Хреновского конного завода, основанного графом Орловым-Чесменским,  перемежается с описаниями красивых картин бора. Луговые просторы Таловой сменяются улочками слободы Бутурлиновки, принадлежавшей когда-то графу Бутурлину. В слободе развито было кузнечное и кожевенное дело, здесь шили тулупы и сапоги для мужского населения, продавали их в землях Черноморья и Войска Донского, занимались хлебопашеством и извозом. Не менее увлекательно рассказывает автор книги о Новохоперском уезде, древней казачьей земле с лесными заповедными чащами и удивительной рекой Хопер, на воду которой когда-то будущие адмиралы Ушаков и Синявин спускали военные корабли, чтобы по велению Петра Великого «воевать Азов».

Новохоперский уезд – пограничный. Станция Байчурово – последняя на территории Воронежской губернии,  после пойдут земли Балашовского уезда Саратовской губернии. А это значит, что совсем скоро наш маршрут завершается вместе с увлекательными страницами «Спутника пассажира…» Не будем тратить время на знакомство с малоизвестными остановочными пунктами, а по приезде в Балашов, не торопясь, выйдем из вагона, прогуляемся по железнодорожной станции, чтобы понять отличие приволжского станционного быта от малороссийского, разумеется, не без помощи автора книги. А он на этот счет сообщает следующее: «Станция III класса… Мужская и женская уборная; буфет с горячими блюдами…» До 1780 года был «дворцовым селом». В городе пять церквей, три больницы, духовное училище, уездное училище с ремесленными классами, женская прогимназия, аптека, 8 врачей, гостиницы и извозчики. Хорошо развита торговля продуктами земледелия, перерабатывающая промышленность, характерная для начала прошлого века.  Город расположился на левом берегу Хопра и, как признается автор путеводителя, «чудные берега… положили живописный оттенок на весь город». Это обстоятельство не могло не привлекать в эти места знатных господ Российской империи. В 22 верстах от Балашова в имении Пады некогда пребывала мать Петра I – Наталья Кирилловна Нарышкина, а в 80 верстах располагалось «громадное имение – около 120 тысяч десятин – Прозоровских-Голицыных «Зубриловка», в котором бывал Павел I. В этом же господском доме жил Иван Андреевич Крылов, «и здесь им было написано несколько его знаменитых басен».

Еще многим знаменит Балашов. Но, как заключает автор «Спутника…»,  620-верстый путь окончен: «Воспользуйтесь, путешественник, своим присутствием  в Балашове, и ежели вы не знакомы с чудными берегами Волги-реки, то совершите небольшую экскурсию в 250 верст по железной дороге к волжской пристани Камышину – столице «русской Германии», Но ежели вас больше тянет посмотреть сибирскую тайгу иль «дик и страшен верх Алтая», тогда направляйтесь из Балашова через Пензу, Самару до Челябинска и оттуда – прямехонький путь в далекую Сибирь…»

Удивительное по своей душевной доброте и внимательности прощание. Верней, и не прощание, а завершение первого знакомства с надеждой на его продолжение.

А мы, безусловно, сегодня от чтения этой старинной книги испытываем чувство огромного интеллектуального и  эстетического наслаждения, словно побывали на увлекательнейшем уроке  по воспитанию любви к родному краю.