* * *

Дай мне, Боже, быть провинциальным,

Дай мне жить, прародину любя, –

Головой наотмашь машинально

Волосы откидывать со лба.

Чтоб в коленках брюки пузырились

Даже между гладкими людьми,

Чтоб тянуло в праздник не в зверинец,

А в село – возиться с лошадьми.

Знаю, знаю, что прошу я мелко,

Надо бы поглубже, может быть,

Но такие уж на брюках стрелки –

Впору на Москву переводить.

Но на шее галстук полосатый,

Как шлагбаум на пути к себе

И к своей, как в дыме самосада,

В дымке лет затерянной судьбе.

Как вам  это ни смешно, вразвалку

Я хочу по-прежнему шагать

И, где даже елки нет и палки,

«Ёлки-палки» – про себя шептать.

Может, захолустным своим видом,

Пережитку глупому сродни,

Истину я некоторым выдам:

Кто, откуда и зачем они!..

* * *

В глухом городке под Воронежем,

Не помню, в котором году,

Я ел пирожки в подворотне,

Стесняясь жевать на ходу.

Я ел их хрустяще-горячие,

С начинкой

буквально свиной,

И лишь собачонка бродячая

Одна наблюдала за мной.

Откуда-то сбоку, убого

Юля, привставая, моля,

Смотрела она, как на бога,

На руку мою и меня…

А ела она, как младенец,

Свой нос перепачкав слюной.

И, знать, на добавку надеясь,

Затем увязалась за мной.

Я с черного хода к экспрессам

Имел только доступ один.

И пес мой взирал с интересом,

Как я у вагона ходил.

Я б мог его взять на подножку,

Что в тамбур закрытый вела,

Когда бы она не подножкой

Действительно в жизни была.

Прикрикнул я зло и резонно,

Что путь – не на десять минут:

Меня не столкнут ревизоры,

А пса и по ходу столкнут.

Адью, недвуногий! Навеки!..

И он промелькнул у колес

С глазами почти человека,

Где разве что не было слез…

И где б я ни ехал – сдается,

Сидит он – и хвост на весу,

И ждет от меня не дождется,

Что я пирожок привезу.

* * *

Существую как все. И горю и горюю.

Мир порой непонятен до слез.

Может быть, как движок от избытка

                                                    горючего

Я со временем ринусь в разнос.

А пока, как дикарь, – пробираюсь

                                                  в ущелья,

Под себя подминая коня.

На скаку замечаю: пустеют кочевья,

И друзья покидают меня.

И уходят – в охотники. На облавы.

Тот сутяга, а тот уж – судья.

И ничто уж не манит, ничто не обманет

Обманувших навеки себя.

Прикрываю ладонью глаза на минуту:

Вверх и вниз. Как дикарь. Вверх и вниз.

Я, должно быть, подобную участь

                                                   миную –

Миновала ж Монголия капитализм!

Песня о Семилуках.

Он шагать еще не начал

В полный рост, в бурный век,

И на картах обозначен

Не всегда, не на всех.

               Припев:

Городок в донской излуке –

Семилуки, Семилуки.

Здесь завод огнеупорный

И народ весьма упорный –

Семилуки, Семилуки.

Старина на ножках курьих

По реке уплыла,

Только ветер казакует,

Как и в старь, без седла!

Припев.

Берег высится громадой

Этажей, площадей,

Берег стал моей Гренадой –

И моей, и твоей!

Припев.

Пусть не так уж он красивый:

Степь да степь невдали,

Но Россия – не Россия

Без такой без земли.

5 января 1968 года.