Ангел летит

* * *

Хорошо лежать в траве,

Позабыв столицу,

Наблюдая в синеве

Самолет иль птицу.

Никаких иных чудес

И не надо боле:

Земляникой пахнет лес,

Пахнет хлебом поле.

И незыблемый курган

Веет древней славой,

Словно рухнувший от ран

Витязь величавый.

К речке тянутся стада

В золоте рассвета...

Верю я, что никогда

Не исчезнет это.

* * *

Все мы — летящие в пламени

Листья над стылым ручьем...

Милые, вечные, дальние,

Я не прошу ни о чем.

Испепеляются грамоты,

Плавятся камни в огне.

Если вы мною помянуты,

Значит, вы живы во мне.

Ветер холодный забвения

Да не касается вас.

...Мыслей упорных биение,

Чувств неизбывный запас, —

Все это вы передали мне,

Встав навсегда за плечом.

Милые, вечные, дальние,

Я не прошу ни о чем...

* * *

Это только в России издревле осталось,

Чтобы плакала радость, а горе смеялось.

Это только в России, на подвиги громкой,

Вечно ходит надежда с сирот­ской котомкой.

Это только у нас смастерили царь-пушку

Не для дела, а так, напоказ, как игрушку.

И такой изготовили колокол медный,

Чтоб и рта не раскрыл он, царь-колокол бедный.

За такое могли только мы лишь и взяться...

Но зато все другие стоят и дивятся.

Все другие глядят и завистливо судят:

Никогда-то у них вот такого не будет...

* * *

Я в свое детство ненароком гляну

И сразу вижу жаркую поляну.

Вокруг стоят, одетые в матро­ски,

И стройные и нежные березки.

И мама, молодая-молодая,

Другой такой не вспомню никогда я.

Полным-полна от алых ягод кружка,

А где-то вдалеке слышна кукушка,

И пахнет чемерицей, мятой, медом,

Разлитым по невидимым колодам.

Шмелей и пчел звенит в траве хорал.

Я землянику кустиками рвал

На бугорке душистом, разогретом...

Я был в Раю. Но я не знал об этом.

КУПАЛЬ­СКИЙ ЦВЕТОК

На купаль­скую ночь, только вспыхнет роса,

Отпусти ты меня в колдов­ские леса!

Там в уремных местах, среди темных дубрав

Наберу я целебных властительных трав.

Продерусь, словно леший, в болотистый лог

И найду там волшебный купаль­ский цветок.

Мне русалка отчаянно крикнет: «Не тронь!»

Но сорву я огонь, обжигая ладонь.

И заплачет русалка, и в омут нырнет,

Лишь сомкнется вода, золотая, как мед.

Я домой принесу этот цветик лесной:

Посмотрите, родные, что сталось со мной.

И красив я, и молод, к тому же богат,

Я открою любой этим цветиком клад!

Только взглянет жена из-под ласковых век:

«Я не знаю тебя, молодой человек...»

Только дочки окликнут, а голос их строг:

«Что за молодец, мама, ступил на порог?..»

И завою, как волк, брошусь из дому прочь...

...Не пускай меня в лес на купаль­скую ночь!

* * *

Есть и в грусти светлая отрада,

И в печали утешенье есть.

Жизнь есть жизнь.

И шелест листопада —

Это тоже радостная весть.

Значит, по означенному кругу

Мы прошли, рыдая и смеясь.

Дай нам Бог серебряную вьюгу,

Чтобы связь времен не прервалась.

Красота не меркнет в человеке,

Не стареет дымной лебедой.

Не печалься. Все равно навеки

Я тебя запомнил молодой.

Молодой,

Из-за которой в омут

Ринешься в черемуховой мгле.

Дай же Бог кому-нибудь другому

Вот такую встретить на земле.

* * *

              По небу полуночи Ангел летел...

                                                            М. Лермонтов

Звякнет под вечер ведро у колодца,

Птица зальется средь темных ракит.

Так же нам плачется, так же смеется,

Жизнь продолжается — Ангел летит.

Это не важно, зима или лето,

Если не ставшее злым от обид

Сердце полно и тепла, и привета,

Света полно — значит, Ангел летит.

Ах, прочитать бы среди полуночи,

Что напророчит нам Млечный петит!

Вспыхнут от счастья небесные очи,

Губы к губам — это Ангел летит.

Только б с душою душа подружилась,

Веруя в то, что есть высший удел.

Только Земля бы привычно кружилась,

Только бы Ангел летел и летел.