Война справедливо считается одним из самых страшных проявлений насилия. Трудно представить себе более ненормальное и возмутительное событие в нашем мире, где идеалы гуманизма на словах составляют главное содержание политики любого государства. Военная угроза миру сегодня считается одной из глобальных проблем человечества, а отказ от войны, как метода разрешения политических конфликтов - одной из важнейших задач. После Второй мировой войны, при создании системы ООН в ее основу была положена идея сохранения мира на земле. За это время международное гуманитарное право выработало множество норм, призванных ограничить распространение милитаризма. Но, несмотря на создание большого количества гуманитарных организаций и конвенций, направленных в конечном счете, на искоренение вооруженного насилия, войны продолжаются. За срок, превышающий полвека, в мире не случилось ни одной крупной коалиционной войны, но в локальных войнах и вооруженных конфликтах число погибших превысило количество жертв Второй мировой. В мире еще достаточно противоречий, как межнациональных, так и социальных, и это дает право утверждать, что локальные войны в ближайшее столетие никуда не уйдут. Более того, на примере последней войны в Югославии видно, что растет угроза крупной межгосударственной войны: США и их союзники на НАТО показали всему миру, что применение вооруженной силы, как и во все времена, остается наиболее эффективным и простым способом отстоять свои государственные и национальные интересы. Система ООН в наши дни находится на грани краха, нормы международного военного права не соблюдаются. Все это свидетельствует о том, что послевоенный мировой порядок доживет последние годы, и на смену ему приходит новый мировой порядок, который будет утверждаться в том числе и военным путем.

Нравственная философия не должна оставаться в стороне от военной проблематики. Отвлеченный гуманизм провозглашает войны едва ли не абсолютным злом, а воинскую службу и армию - инструментом этого зла. Этике также ничего не стоит осудить войну как совершенно безнравственное действо, но этика призвана не осуждать, а помогать людям жить. Вся история человечества есть в большей мере история войн, а значит они стали неотрывной, хотя и страшной частью жизни. Если задачей практической этики является указание человеку правильного пути жизни, то задача этики войны состоит в том, чтобы, несколько это возможно, указать человеку наиболее правильное поведение на войне. Можно долго рассуждать о том, как добиться полного прекращения войн на земле, но это - дело скорее политических и социологических наук, чем философских. Этика начинает свое рассуждение в ситуации, когда война уже идет, когда беда уже случилась.

Существует три основных нравственных проблемы войны, тесно взаимосвязанных друг с другом: 1) бывают ли справедливые войны и при каких условиях война может считаться справедливой (нравственно оправданной)? 2) какие методы (средства) ведения войны могут быть допустимы? 3) какими нравственными качествами должен обладать воин? Есть и другие проблемы, например, нравственное отношение к пленным, раненым и т. д., но они входят в три основных. Война, бесспорно, является великим злом, но в нашем несовершенном мире абсолютного добра, как и абсолютного зла не бывает. Абсолютное зло неизбежно бы уничтожило само себя, а существование совершенного добра можно предположить только в Божественном бытии, но в мире людей оно невозможно из-за врожденной человеку склонности ко злу. Мы можем лишь стремиться к этому идеалу чистого добра, поэтому наш долг состоит в том, чтобы даже из самых безнравственных явлений суметь извлечь добрые последствия. Война, при определенных условиях, может способствовать победе над злом и утверждению добра.

Могут ли быть войны благом? Могут, если невступление в войну повлечет еще более пагубные последствия, чем ее начало. Со средних веков ведет свою историю популярный философский жанр трактатов о вечном мире. Но и Марсилий Падуанский, и Эразм Роттердамский, и Ж.-Ж. Руссо, И.-Г. Гердер и даже И. Кант, указывая на неисчислимые бедствия, которые несет война, признавали, что в исключительных случаях она все же оправдана. Эти случаи - защита национального суверенитета и народно-освободительная борьба. Войны захватнические, агрессивные, ведущиеся ради интересов узких групп - всячески осуждались. Отсюда распространилось мнение, что оборонительные войны - справедливы, а наступательные - несправедливы. Но, надо заметить, что в оценке правильности или неправильности боевых действий сам по себе тип боевых действий особой роли не играет, ибо можно защищать и бесчеловечный режим. О войне надо судить не потому, как она ведется, а по тому, во имя чего она ведется. Если брать этот критерий, то на память приходит классификация войн, данная нашим замечательным философом войны А. А. Керсновским, которую можно признать одной из наиболее удачных. Он подразделял их на: 1) войны, “веденные ради высших духовных ценностей”; 2) “веденные во имя интересов Государства и Нации”; 3) войны, “не отвечающие интересам и потребностям Государства и Нации и не отвечающие в то же время требованиям высшей справедливости” (“О природе войны”). В первом случае войны будут всегда справедливыми, во втором - только когда национальные интересы совпадают с защитой высших духовных святынь, наконец, третьи - всегда не справедливы, ибо ведутся ради самой войны, ради грабежа и насилия. Теперь, отвлекаясь от Керсновского, укажем те святыни, ради которых можно начинать такое греховное дело, как война. Это, на наш взгляд, - защита жизни и защита мира. Все мировые религии и абсолютное большинство этических систем признают эти ценности важнейшими. Если где-то происходят массовые убийства и издевательства над ни в чем не повинными людьми, и несчастным неоткуда ждать помощи в своей стране, а осталось лишь уповать на спасение из-за рубежа, то долг любого государства, считающего себя цивилизованным, вступиться за истязаемых, причем сделать это немедленно, т. к. каждый час промедления может уносить сотни жизней. И если все мирные средства, принуждающие прекратить насилие, исчерпаны, то следует прибегнуть к войне. Защищать жизнь, даже ценой жизни собственной, учит на любая система морали, помогать слабому, спасать его от несправедливых гонений наставляет нас обычная житейская нравственность; не противоречит это и нормам международного права, согласно которым, страна, подвергшаяся агрессии (внутренней или внешней) имеет право на любую помощь от иных государств, вплоть до военной. Равно как и в ситуации, когда где-то идет война, далекая от высших святынь, от которой ради мелочных интересов каких-либо партий погибают тысячи людей - долг мирового сообщества вмешаться и прекратить бойню; если надо - вмешаться военными средствами. Не ради ли этого существует ООН? Еще Аристотель заметил, что цель любой войны - установление мира; две тысячи лет спустя Кант добавил: “Ни один мирный договор не должен считаться таковым, если при его заключении тайно создается основание для будущей войны”. Справедливая война должна в идеале ликвидировать все предпосылки для возобновления вооруженных конфликтов. Ее цель не временное перемирие, а долгий, лучше вечный мир. Можно согласиться с И. А. Ильиным, который заметил, что в праведной войне защищают не материальное достояние (территорию, хозяйство и т. д.), а, в первую очередь, духовное - право людей на мирный труд, на свободное творчество, на создание собственных науки, искусства, религии.

Нравственная оценка войны приводит нас ко многим парадоксам. С одной стороны, нет ничего страшней ее, с другой - она часто бывает единственным средством быстро и надолго восстановить мир; нет ничего более безнравственного, чем она, но - где как не на войне возможны настоящие нравственные поступки, самые яркие примеры героизма и самопожертвования? Как заметил Л. П. Карсавин, “в войне...”, совершается и такое великое добро, как жертва своею жизнью за других”. Ничто так не ожесточает людей, как война, но ничто не приносит такого духовного единения и подъема. Опасность потерять свободу заставляет нацию сплотиться и почувствовать себя единой семьей. Часто во время войны создаются великие произведения искусства, а радость победы несравнима ни с одной иной радостью. Наконец, ничто так не учит ценить мирную жизнь, ничто так не прививает отвращение к ужасам войны, как сама война...